Еще 5 фильмов Дэвида Лина

Имя Дэвида Лина ассоциируется с «большим стилем» в кино, для которого характерны крупномасштабность постановки, стремление cвязать частную историю или авантюрный сюжет с изображением эпохальных исторических событий, в общем — размах и основательный подход. Все фильмы Лина отличались тщательной проработкой всех составляющих процесса, видимых и невидимых зрителю, в результате подготовительный и съемочный периоды были у него довольно длительны.

Вспоминаем 5 фильмов Дэвида Лина, которые обязательно нужно посмотреть всем, кто любит большое и красивое кино. Итак,

«Большие надежды», 1946

Организовав независимую кинокомпанию «Синегилд», Лин снял две замечательные ленты по Диккенсу «Большие надежды» (1946) и «Оливер Твист» (1948), которые пользовались большим успехом в Европе.

В этой экранизации (по мнению некоторых критиков, одной из лучших экранизаций за всю историю кино!) виден весь, уже довольно приличный, опыт работы Лина в кинематографе: он монтирует, упрощает, склеивает, скрывает и, наоборот, подчеркивает то, что нужно, «переводя» литературу на язык кино. Говорят, что до решения снимать картину по Диккенсу Лин не читал его романов и не был знаком с миром его произведений, — в это очень сложно поверить, ведь именно Лина до сих пор считают одним из самых верных «духу» Диккенса режиссеров. Этот проект был первым проектом Лина в статусе независимого художника (до этого он 4 года работал вместе с Нолем Ковардом), однако команда у Лина осталась та же, в том числе оператор фильма Гай Грин.

По мнению Р. Эберта, сцены на кладбище в начале ленты повлияли на эстетику хорроров Роджера Кормана, а сцены в доме мисс Хэвишем вдохновляли Билли Уайлдера при работе над декорациями классического нуара «Бульвар Сансет».

«Оливер Твист», 1948

Один из критиков писал о фильме «Оливер Твист»: «Пронзительный трагизм пролога, в котором падающая от истощения и боли женщина ведет смертельную борьбу с тьмой, долгой дорогой и ураганом; зловещий юмор сцен, изображающих воровскую «академию» в страшной ночлежке Фейджина; наконец, захватывающий динамизм сцены уничтожения воровского вертепа — все это приближалось по своей изобразительной силе к литературному гению писателя».

Фейджин у Лина — не старик, а высокий, стройный злодей (его играет Алек Гиннес, которому на тот момент было всего 34 года) с большим накладным носом. Этот нос Фейджин, чей образ стал одной из высших художественных удач в «Твисте», вызвал нелепые обвинения в антисемитизме. В результате фильм Лина был выпущен в американский прокат лишь в 1951 году. На самом же деле, речь, разумеется не шла ни о какой дискриминации, Алек Гиннесс был вынужден использовать нос и другой грим, созданный гримёром Стюартом Фриборном для сходства экранного персонажа с иллюстрациями к первому изданию романа Диккенса, созданными Джорджем Крукшенком.

В 1948 году фильм получил приз за лучшую работу художника на Венецианском фестивале, а в следующем году лента номинировалась на премию BAFTA как лучший британский фильм.

«Летняя пора», 1955

Сам Лин считал эту картину лучшей в своей карьере, он настолько влюбился в Венецию во время съёмок, что до конца жизни считал её своим вторым домом, а критики утверждают, что Венеция в «Летней поре» — самая красивая Венеция, когда-либо показанная в кино.

Прекрасная и легкая (нетипичная для Лина) мелодрама, снятая по пьесе «Время кукушки», главные роли — Кэтрин Хепберн и Россано Брацци.

«Работать с Дэвидом было одно удовольствие. Это был очень основательный, простой и искренний человек. Он рассказал историю — кусочек понятной нам жизни. Во всех ее нюансах. Он запечатлел то, что видел внутренним зрением его ум. Это совершенно необыкновенный дар. Мне казалось, что Дэвид прямо-таки пропитан Венецией. Она была — его. У него дар истинного фотографа, а его мыслям была присуща описательность: снятые им кадры рассказывают историю. Дэвид обладал способностью к сверхсосредоточенности. Это производило на меня очень глубокое впечатление, к тому же он принадлежал к когорте тех наиболее интересных режиссеров, с которыми я когда-либо работала. Прежде чем начать работать в паре с Ноэлем Коуардом в качестве сорежиссера на картине «Кавалькада», он много лет проработал монтажером. Он выжимал из каждого актера некое определенное искомое, чтобы сложить все это найденное, получить то, что он изначально видел своим внутренним зрением. Поэтому фильмы Дэвида Лина отличаются невероятной цельностью. Он рисует их, а они — его.

Разве я не везучая, что мне удалось сняться у него?

Для Дэвида не существовало определенных трудностей. Ноэль Уиллман работал у него в «Докторе Живаго». Предстояло отснять кадр с кавалерийскими офицерами числом примерно в три сотни, которые проезжают верхами по полю. Дэвид глядел на поле, просто молча и сосредоточенно наблюдая. Наконец обернулся к ассистенту: «Скучно... Мне кажется, надо, чтобы это было поле красных маков. Мы засадим все поле красными маками. Отошлите кавалерию домой. Позвоните тому парню на углу, что за гостиницей...» Операция заняла у них три дня. Появилось маковое поле. Это было невероятно зрелищно».

— Кэтрин Хепберн.

«Мост через реку Квай», 1957

Кульминационная точка в карьере Лина — военная драма, снятая в 1957 году на Цейлоне по роману Пьера Буля. В главных ролях — сУильям Холден, Алек Гиннесс: Джек Хокинс. «Мост…» до сих пор считается одним из лучших военных фильмов фильмов — картина была удостоена семи «Оскаров», в том числе за лучший фильм года, сценарий, режиссуру, главную мужскую роль, операторскую работу, монтаж и музыку.

Музыкальная тема кинокартины — марш Малкольм Арнольда, за который тот получил «Оскар», – до сих пор популярен и звучит в заставках теле- и радиопередач.

1943 год, Вторая Мировая Война в разгаре. Действие фильма происходит в далеко от главных фронтов – в дебрях Индокитая. В северной части Таиланда, в провинции Чанг-Май, японцы устроили концлагерь, где содержатся военнопленные летчики западных стран – участниц антигитлеровской коалиции. Начальник лагеря военнопленных полковник Саито (Сесуе Хаякава) приказывает заключенным строить в джунглях стратегически важный железнодорожный мост через реку Квай. По замыслу японского военного командования мост должен стать ключевым объектом в системе «железной дороги смерти», предназначавшейся для соединения Бангкока и Рангуна; раньше из Бангкока до Бирмы можно было добраться только по воде. На прокладке дороги использовался труд военнопленных.

«Доктор Живаго», 1965

Одна из наиболее успешных картин в истории киностудии MGM — экранизация романа Пастернака, где главную роль играет египтянин Омар Шариф, откровенная «клюква», снятая под Мадридом, — но посмотреть стоит, хотя бы для того, чтобы знать, как бывает.

Съёмкам фильма предшествовали события, связанные с публикацией романа Бориса Пастернака на Западе. Несмотря на Оттепель, его не удалось напечатать в СССР. Книгу, которая у нас существовала только в самиздатовском формате, Пастернак в 1956 году тайно передал издателю-коммунисту Джианджакомо Фельтринелли. Роман издали в Италии — Пастернак стал опальным писателем. Роман тем временем быстро приобрёл известность, был переведён на многие языки и стал бестселлером. В 1958 году Борис Пастернак за совокупность работ и создание «Доктора Живаго» удостаивается Нобелевской премии по литературе, но не едет на церемонию и умирает спустя два года.

В 1963 году продюсер Карло Понти (известный по работе на «Дороге» Феллини, например) приобрёл у Фельтринелли права на экранизацию романа. Он смог заинтересовать проектом экранизации президента MGM и сразу предложил привлечь в качестве режиссёра Дэвида Лина, заработавшего имя на нескольких масштабных постановках. В тот момент Лин только закончил работу над картиной «Величайшая из когда-либо рассказанных историй», где он был вторым режиссёром, и вынашивал планы фильма по мотивам биографии Леонардо да Винчи. Понти выслал экземпляр книги Лину, тот после первого же прочтения был совершенно ею очарован и подписать контракт с оговорками: часть гонорара за съёмки ему выплатят вперёд, сценаристом будет Роберт Болт, и продюсер не будет вмешиваться в рабочий процесс.

«Сначала это был критический провал – критика была очень плохая. Было сказано, что это очень примитивный сценарий, который упрощает роман Пастернака… И, конечно, атмосфера вокруг, в кавычках русская, которая воссоздана в жаркой Испании, частично в Финляндии, но парадоксальным образом во всем мире представление о России, о русскости, о русском характере, о русской атмосфере, природе в значительной степени сформировано именно этим фильмом»,

– кинокритик Андрей Плахов.

Мария Щербакова специально для Иноекино