Что такое «фильм» в эпоху Netflix?

Западные критики рассуждают, как изменился киноландшафт с приходом в бизнес стриминговых сервисов

Статья впервые была опубликована на портале IndieWire 2 апреля 2018 года в рамках постоянной рубрики «Опрос критиков»

На прошлой неделе в вечной войне между Netflix и старой гвардией киноиндустрии произошли две новые стычки: Канны объявили, что фильмы Netflix больше не будут принимать в конкурсные программы, а Стивен Спилберг дал интервью, в котором фактически сказал, что вотчина Netflix — это телефильмы (размышлял он об этом в контексте «Оскара», но из его речи можно вычленить и более широкую тему для обсуждения).

Поэтому мы спросили [критиков — прим.пер.]: Должны ли фильмы Netflix быть в той же категории, что и кинотеатральные релизы [на «Оскаре» и других кинопремиях — прим.пер.]? Что делает фильм фильмом, а не другим видом контента? (Продолжительность, прокат, что-то еще, ничего?) Важно ли то, как Канны и Спилберг сражаются за неприкосновенность кинотеатрального опыта, или они должны смириться с переменами?

Ричард Броуди, The New Yorker

Фильм – это идея, то, что можно показать в кинотеатре, неважно, произойдет это или нет. Когда Стивен Спилберг защищает кинотеатральный прокат, он защищает свое королевство — населенное влиятельными, богатыми, авторитетными — от выскочек, чьи фильмы могут быть гораздо лучше, но не получают студийного финансирования или дистрибьюции. В его доме есть кинотеатр. Что касается Каннского фестиваля, он является частью французской киноиндустрии, а французское законодательство защищает кинотеатры, строго указывая временной период, который должен пройти с момента показа в кинотеатрах до выпуска фильма онлайн, на домашнем видео или телевидении, поэтому понятно, что фестиваль считает себя обязанным подчиняться интересам кинотеатров. Как такое решение влияет на обязательство показывать лучшие из доступных фильмов — история совсем другая. В любом случае, Канны лишь исключают онлайн-фильмы из своей программы, а хорошие фильмы в принципе часто остаются без наград.

Джуд Драй, IndieWire

С одной стороны, я не верю, что пользователи Netflix вообще смотрят так много фильмов. Конечно, Netflix известен тем, что не публикует свои данные, поэтому сказать наверняка невозможно. Я считаю, что Netflix все еще идентифицирует себя как главного поставщика «запойных» ТВ-шоу. Если бы фильмы Netflix были лучше, возможно, его бы воспринимали в качестве серьезной киноплатформы. Но факт остается фактом: его фильмы не такие уж и хорошие. Обычно Netflix подхватывает на полпути фестивальные картины, а также больше ценит узнаваемых актеров, а не качество или смелость самого фильма. (С несколькими выдающимися исключения уровня «Аннигиляции».) Покупка Netflix фильма все еще много значит для начинающих фильммейкеров, которые не могут позволить себе быть разборчивыми в плане дистрибьюции, но любой, кто стремится к престижу, наградам и вниманию прессы, все еще нуждается в кинотеатральном прокате. Не лучшая репутация Netflix существует, влияет на фильмы и просто так не изменится в ближайшее время.

С другой стороны, для режиссеров-задир с небольшим бюджетом особой разницы нет. Независимых фильммейкеров не заботит кинотеатральный прокат, а многие вообще начинали с того, что выкладывали свои короткометражки онлайн, на Vimeo или YouTube. Они понимают, что старый порядок вещей уже нарушен и рано или поздно все окажутся в одном положении.

Что касается известных режиссеров, то создание ими фильмов совместно с Netflix всегда будет вызывать недоумение. Неужели они не смогли получить финансирование или лучшие условия дистрибьюции [на студиях — прим.пер.]? Хотя в эпоху все уменьшающихся прибылей в секторе кино ответ очевиден.

Кристофер Кэмпбелл, Film School Rejects, Nonfics

Фильмы — это фильмы, как я говорю. Любой полнометражный проект любого жанра и с любой моделью дистрибьюции может претендовать на кинонаграды. Возможно, реальная проблема не в «Оскаре», а в «Эмми» [премия Американской телевизионной академии — прим.пер.]. Может быть, в рамках нее стоит перестать награждать фильмы, даже те, что показывают с перерывами на рекламу, а особенно документальные картины. А премии, которые награждают и фильмы, и ТВ-программы вообще не должны беспокоиться о разделении между кинофильмом и ТВ-фильмом. Или отдельным фильмом и фильмом-эпизодом. Но для меня все это вообще неважно. Премии должны быть чем-то вроде дареных коней, вручаться так, как хочется, и получаться без того, чтобы смотреть им в зубы.

Кристофер Луэлин Рид, Hammer to Nail/Film Festival Today

Что делает фильм фильмом, так это серия статичных кадров, перетекающих из одного в другой, сливающихся в единое целое с помощью принципа «инертности зрительного восприятия», чтобы создать иллюзию непрерывного движения. А все вместе это составляет некую последовательность, которая зиждется на вдохновении сценариста, режиссера, монтажера и других вовлеченных в творческий процесс. Посмотрит ли потом зритель такое законченное произведение искусства на iPhone, или на широкоэкранном телевизоре, или в небольшом артхаусном кинотеатре, или на гигантском IMAX-экране — несущественно по отношению к тому, является ли оно «фильмом». Все это — один из тех надуманных споров, которые разгораются, когда нарушается привычный порядок вещей: «Автомобиль никогда не сможет повторить опыт езды в экипаже, запряженном лошадьми!!!»

Прогресс технологий и новые форматы медиа неизбежны, как и все, что касается инноваций. Лучше научиться адаптироваться и взаимодействовать, чем сопротивляться, особенно когда для нового поколения этот спор с большой долей вероятности вообще не имеет смысла. Я говорю это как тот, кто предпочитает смотреть фильмы в кинотеатре, и одновременно я принимаю тот факт, что ландшафт изменился. И я думаю, что Netflix (а также Amazon и Hulu, HBO, Showtime, FX, AMC и другие кабельные и SVOD-сервисы) создает отличный контент. Найдите другое решение, Спилберг и Канны, вместо того, чтобы называть апельсин яблоком. Это все еще апельсин, и он мне нравится (но, эй, яблоки я тоже люблю).

Мэтт Цоллер Зайц, RogerEbert.com

Понятия не имею, как отличить «ТВ-фильмы» от «фильмов, снятых для кинотеатров, но оказавшихся на ТВ», от «стриминговых опций» или «контента». Amazon показывает свои фильмы в кинотеатрах, но не всегда, а про фильмы Netflix пишут больше, чем про многие независимые фильмы, благодаря его абсолютному доминированию в воображении людей. Происходит размытие границ, и я могу предвидеть, что там, где все еще работают критики, будет борьба за влияние между телевизионной, заменившей кино в качестве центра культуры, и киносекцией, осажденной и обиженной и из-за этого называющей проекты вроде «Твин Пикс: Возвращение» кинематографом.

Не думаю, что кинотеатральный опыт продолжит существовать в том виде, в котором мы его знаем, несмотря на то, что я его обожаю и защищаю, критикуя людей, которые не могут убрать свои телефоны, когда приходят в кино. Общество эволюционирует, оставляя позади традиционные привычки, сопровождающие поход в кино. Это происходит потому, что технологии перенастроили человеческий мозг, уничтожили концентрацию внимания и, что важнее, приучили всех к тому, чтобы контролировать опыт просмотра чего-либо, отдавать этому половину или четверть своего внимания, останавливать его и начинать заново, если нужно сделать что-то другое.

Вот почему люди думают, что трехчасовой фильм — это «слишком долго», хотя сами могут посмотреть полный сезон сериала Netflix за одни выходные. Они и представить не могут, чтобы отдаться истории, которая длится больше 22 или 45 минут за раз, без того, чтобы иметь возможность нажать на паузу, сходить в туалет, ответить на email или поспорить с кем-нибудь в Twitter. Как и предсказывал в своем эссе «Смерть фильма/Упадок кино», написанном почти 20 лет назад, Годфри Чешир, поход в кинотеатр станет — и уже превратился в — фетишистским ритуалом людей, которые хотят избежать нового способа просмотра.

Поэтому самый чистый зрительский опыт, с наилучшим качеством звука и изображения и в окружении внимательной аудитории, случается в высококлассных кинотеатрах, которые, в сущности, являются ресторанами с кинопоказами — и поэтому тоже отвлекают внимание. Или в репертуарных кинотеатрах и музеях, где погружение в опыт кинотеатрального просмотра лелеется в качестве ностальгии по ушедшей эпохе.

Куинн Хаф, Vague Visages

Лично я думаю, что пора реструктурировать сезон наград. В прошлом мы могли выделять новые тренды спустя несколько лет и одновременно предвидеть перемены. Сейчас же вся киноиндустрия находится в постоянном и стремительном развитии. Что же будет иметься в виду под «Лучшим фильмом» в 2019 году? Возможно, ответ лежит в области дистрибьюции. «Академия» может оставить номинацию «Лучший фильм», чтобы угодить старой гвардии, и включить прокатную информацию для субкатегорий. Другими словами, и как отметил Спилберг в своем интервью, фильмы, у которых был ограниченный кинотеатральный прокат, не будут претендовать на новую награду, которую я только что выдумал, — «Лучший фильм: кинотеатральный релиз».

Эдвард Дуглас, The Tracking Board

Я уже много лет ругаю систему Netflix, но очевидно, что члены «Академии» чувствуют, что кинотеатр и кинотеатральный опыт должен быть неотъемлемой частью фильма, претендующего на «Оскар». Дело в том, что Netflix ничем особо не рискует, выкладывая фильмы на свой стриминговый сервис. Ему не нужно договариваться с кинотеатрами или рекламировать релизы, чтобы привлечь к ним внимание, как это происходит со всеми остальными фильмами, выходящими в прокат. Netflix хочет быть одновременно и ТВ-сетью, и киностудией, но если HBO делает фильм и выпускает его на HBO, то его и рассматривают как телефильм. Почему фильмы Netflix не поддаются тем же критериям? Я дважды смотрел «Ферму “Мадбауд”» на экране кинотеатра, на «Санденсе» и Нью-Йоркском кинофестивале, и тот факт, что Netflix выпустил фильм в ограниченном числе кинотеатров на ограниченный период времени, не дает большинству людей, включая тех, кто голосует за «Оскар», увидеть его на большом экране. «Ферма “Мадбауд”» должна была получить больше номинаций, включая «Лучший фильм», а то, что этого не произошло, доказывает, что к кинематогафу относятся иначе, чем к тому, что я называю «миниматографом» [“minema”, “mini-cinema”, — прим. пер.], то есть, типу контента, который смотрят на планшетах и смартфонах и который производит Hulu, Netflix и Amazon.

Карлос Агилар, Freelance

Netflix делает все возможное, чтобы подорвать важность фестивалей и кинотеатральной дистрибьюции. Он не хочет быть частью экосистемы кино. Он хочет монополизировать ее. Netflix подбирает фильм на фестивале или делает премьеру фильма в рамках фестиваля — и это последний фестиваль, который вообще покажет фильм. Если компания верит, что «Киноакадемия» или фестиваль вроде Каннского устарели или что их требования к фильмам не соотносятся с ее ненасытными инновационными идеями, то она должна перестать представлять свои фильмы для рассмотрения. Netflix хочет отхватить кусок пирога и съесть его. Он ведет себя так, как будто ему наплевать на кинотеатры и фестивали, но вот престиж наград — совсем другое дело. Его модель не предполагает сотрудничества с кем-либо еще, поэтому Netflix не должны заботить и награды, равно как и популярные кинособытия.

В индустрии есть место для совместного существования стриминга и кинотеатров, и дистрибьюторы вроде Amazon это понимают, но Netflix — нет. Он показывает фильмы в кинотеатрах только ради того, чтобы иметь возможность претендовать на награды, а не потому, что это важный прокатный инструмент. Давайте прекратим называть Netflix аутсайдером, который спасает индустрию развлечений, и поговорим о его мотивации. Любой, кто осмеливается сказать хоть что-то негативное о стриминговом гиганте, тут же критикуется за ностальгию и сопротивление переменам, но есть множество примеров, когда Netflix, революционный в плане сериального контента, не приносит никакой пользы фильмам, в которых нет звездного состава. Среди фильмов, который он купил, а потом просто выложил на свой сайт без какого-либо продвижения, — «Избранные» (Испания, 2015), «Лайла М.» (Нидерланды, 2016), «Божественные» (Франция, Катар, 2016) и номинированный на «Оскар» «О теле и душе» (Венгрия, 2017).

Якобы из-за числа подписчиков размещение фильма на Netflix делает его доступным для миллионов зрителей, но никто не знает, как много людей действительно смотрят проекты, которые для них не в приоритете. При нынешней кинотеатральной модели артхаусным фильмам тяжело вести дела, это понятно, но сброс на Netflix без предупреждения не лучше. Я много раз спорит с защитниками Netflix, которые настаивают, что кинотеатральный просмотр — глупая ностальгия, и не могут дождаться, чтобы стриминг стал единственным способом просмотра фильмов. Но есть реальные примеры того, как с помощью правильного маркетинга даже совсем небольшие фильмы могут преуспеть в бокс-офисе, например, проекты компаний A24 или Neon.

Оригинал статьи: IndieWire

Перевод Александры Веселовой специально для ИНОЕКИНО