«Исчезнувшая» и «Психо», или Как Дэвид Финчер вдохновляется Альфредом Хичкоком

Форрест Уикмен для Slate, 7 октября 2014 года

Осторожно: в статье содержатся спойлеры к «Исчезнувшей», «Психо» и другим фильмам Финчера и Хичкока.

Самый важный кадр в «Исчезнувшей» Дэвида Финчера —  крупный план женского затылка. Это и первый, и последний кадр фильма, а еще он заключает в себе центральную идею и загадку: насколько хорошо вы знаете человека, с которым состоите в браке? И конечно это чистый Хичкок.

Хичкок, одержимый ледяными, утонченными платиновыми блондинками — как та, которую играет Розамунд Пайк в «Исчезнувшей», — неоднократно использовал этот образ. В «Головокружении», когда Скотти (Джимми Стюарт) размышляет над загадкой «Мадлен» (Ким Новак), камера наезжает на ее затылок — и он превращается в водоворот, в котором теряется Скотти на протяжении оставшейся части фильма.

В «Психо» кульминация и раскрытие личности убийцы тоже приходится на такой кадр: камера приближается к затылку матери. В «Исчезнувшей» Ник (Бен Аффлек) представляет, как «вскрывает очаровательный череп [Эми]», в «Психо» же мы буквально заглядываем внутрь.

Рассматривая этот и другие кадры из «Исчезнувшей», я не могу не думать о «Психо». Впервые мысли о нем пришли ко мне в сцене, где убийца (в данном случае Эми) наконец попадает на допрос, но пытается обмануть полицейских и ФБР, всем своим видом показывая, что она из тех безобидных людей, говоря словами матери Нормана, «которые и мухи не обидят».

А в следующей сцене мы видим кадр, в котором кровь жертвы по спирали стекает в сливное отверстие душа. Я слишком преувеличиваю, проводя эти параллели? Вряд ли. Во время Q&A, следовавшим за сеансом фильма, который я посетил, один из зрителей, задавая вопрос Пайк, сказал: «Я не видел настолько убедительного героя-психопата со времен Нормана Бейтса из “Психо”». Хотя вопрос был адресован не Финчеру, он не удержался и вставил: «Динь, динь, динь».

В свете этого у «Исчезнувшей» появляется еще больше параллелей с «Психо». В обоих фильмах самый большой сюжетный твист случается ровно в середине, полностью переворачивая наше представление о герое истории. Самая жестокая сцена «Исчезнувшей» — череда быстро сменяющих друг друга кадров, что напоминает знаменитую сцену в душе из «Психо». Обескураживающий монтаж  с пульсирующим  ритмом отсылает к Хичкоку, который часто использовал вспышки света, чтобы подчеркнуть особенно напряженные сцены в «Психо» и «Окне во двор».

Заимствования из творчества Хичкока не в новинку ни Финчеру, ни Гиллиан Флинн [автор романа «Исчезнувшая» — прим. пер.] Интерес Финчера к кино начался, когда в детстве отец взял его на сеанс «Окна во двор». У Флинн тоже особая связь с фильмами Хичкока. «Мой отец преподавал кино, — рассказывала она Daily Beast в 2012 году, — и любовь к кино и особенно страшным фильмам я унаследовала от него». Она утверждает, что «смотрела  “Психо” миллион раз» и, глядя в зеркало, «до исступления повторяла последний кадр из фильма: улыбающийся в камеру Норман Бейтс. У меня все еще он отлично получается». (В недавней статье на Vulture она снова призналась, что фильм Хичкока оказал на ее книги колоссальное влияние.)

Финчер уже давно ведет заочный диалог с Хичкоком — и не только в своих фильмах, посвященных серийным убийцам («Семь» 1995 года и «Зодиак» 2007 года). Наиболее очевидно заимствует у Хичкока «Комната страха» 2002 года. Это довольно заметно уже с открывающих титров, которые повторяют таковые из «На север через северо-запад».

Сам Финчер описывал «Комнату страха» как «“Окно во двор” встречается с “Соломенными псами”», и параллели концептуальной идеи и сеттинга довольно очевидны. В обоих фильмах главные герои становятся заложниками собственных квартир: они бессильны в попытках остановить разворачивающееся преступление. (В более современной «Комнате» герои наблюдают за преступлением через камеры слежения, а не через окно.) Некоторые кадры у Финчера тоже словно заимствованы у Хичкока. Сцена взлома квартиры показана одним непрерывным кадром, в котором всевидящая и всепроникающая камера движется от главных героев, спускается по лестнице и в конечном итоге оказывается на улице. Все это напоминает знаменитый длинный кадр из «Безумия» Хичкока. А в эпилоге «Комнаты», где герои изучают объявления о недвижимости, можно заметить фирменный «хичкоковский зум», на котором построено «Головокружение».

Если «Комната страха» — постмодернистский вариант «Окна во двор», то «Игра» 1997 года — оммаж «Головокружению», что отмечали многие критики. Как и в «Головокружении», в «Игре» протагониста заманивают в череду постановочных действий. Как и в «Головокружении», протагонист «Игры» мучим самоубийством любимого человека (в данном случае отца). Кульминация обоих фильмов происходит на вершине высокого здания и заканчивается воссозданием момента самоубийства. (В «Головокружении» инсценировано первое самоубийство, в «Игре» —  второе.)

Другие параллели менее заметны. Действие и «Комнаты страха», и «Окна во двор» происходит в Нью-Йорке, «Головокружения» и «Игры» — в Сан-Франциско. (Район залива, где также происходит действие «Птиц», был любимым сеттингом у Хичкока; выросший неподалеку Финчер использовал его в  «Зодиаке» и «Социальной сети»). В «Игре» есть эпизод, почти кадр-в-кадр скопированный из еще одного фильма Хичкока, «Дурная слава» 1946 года. В обоих случаях в кофе героев подмешивают наркотики, и мы видим сцену с их точек зрения: картинка плывет и колеблется, пока сами герои пытаются сбежать, но падают на пол.

Имя Финчера — как и Хичкока — едва ли можно найти среди сценаристов его фильмов, но он тесно работает с ними, чтобы придать сценариям нужную форму и подобрать те истории, которые бы отразили его собственные навязчивые идеи. В «Исчезнувшей» многие хичкоковские черты являются заслугой Флинн — а в книге их еще больше. В романе Эми заводит фальшивую страницу в Facebook, чтобы подружиться с любовницей Ника, и выбирает себе имя Мадлен Элстер — одно из имен героини Ким Новак в «Головокружении». Как в книге, так и в фильме есть еще один эпизод в духе «Головокружения»: Дези вынуждает Эми снова перекраситься в блондинку, чтобы она выглядела так, как во время их романа. Флинн, говоря о кастинге на роль Эми, «представляла хичкоковскую блондинку». (А Розамунд Пайк на заре своей карьеры играла главную роль в постановке пьесы «Хичкоковская блондинка».)

Между Хичкоком и Финчером есть и более широкие параллели. В творчестве обоих важное место занимает вуайеризм. «Это основа моей карьеры», — говорил Финчер. Оба постоянно экспериментировали с новыми технологиями съемки и славятся открывающими титрами фильмов. Оба известны использованием подробных раскадровок. В психологических триллерах обоих постоянно встречаются резкие сюжетные повороты. И оба так и не снискали расположения Академии [имеется в виду премия «Оскар» — прим. пер.].

Все это, конечно, не означает, что Финчер находится на том же уровне, что и Хичкок (никто не находится), или что перечисленные сходства неслучайны. (Когда Джон Лэндис сказал Хичкоку, что Брайан Де Пальма снял «Бритву» как оммаж режиссеру, тот отреагировал очень скептически.) Не обязательно вспоминать последний кадр «Психо» — тот самый крупный план Нормана, который Гиллиан Флинн репетировала перед зеркалом снова и снова, — когда в финале «Изчезнувшей» Эми смотрит в камеру и улыбается. Но от самой мысли, что кто-то вроде Нормана Бейтса может делить с вами постель, становится жутко.

Оригинал статьи: Slate

Перевод Александры Веселовой специально для «Иноекино»