Часовых дел мастер: Роберт Земекис

Назад в прошлое

Кажется, все сошлось так, что сейчас наступил наиболее подходящий момент для повторного просмотра «Форреста Гампа». Выход фильма Роберта Земекиса в широкий российский прокат (теперь и у нас есть возможность увидеть знаменитое перышко на большом экране) чуть-чуть разминулся с празднованием юбилейной даты: летом уже минувшего 2019 года «Форресту Гампу» исполнилось 25 лет. Зато его появление в кинотеатрах удачно совпадает с другими картинами и вообще в очередной раз доказывает, что настоящей классике время никогда не грозит, потому что она всегда к месту — на то она и классика.

Это кино напоминает о себе зрителю не только аккурат перед Днем святого Валентина, но и в самый разгар оскаровской шумихи, поэтому разговор о том, как в 1995 году он оказался лидером на церемонии, собрав 13 номинаций и 6 наград, напрашивается сам собой. Том Хэнкс тогда оказался в числе избранных, получавших «Оскара» за лучшую мужскую роль два раза подряд (этой же чести был удостоен актер Спенсер Трейси), а Земекис обошел Квентина Тарантино, Роберта Редфорда, Вуди Аллена и Кшиштофа Кесьлевского, забрав приз за режиссуру — с этим было ясно еще до того, как Стивен Спилберг, когда-то давший возможность Земекису снять дебютный фильм, вытащил карточку из конверта. «Форресту Гампу», конечно, повезло значительно больше, чем товарищу-одногодке — «Побегу из Шоушенка», который показал нулевой результат, хоть и претендовал на то, чтобы стать лучшим фильмом года.

Теперь же лауреат 25-летней давности на правах старшего брата встроился в череду современных оскаровских картин, а победившие «Паразиты» заняли почетное место рядом с ним на полке чемпионов. Забавно, например, как история снова объединила «Форреста Гампа» с «Маленькими женщинами», предыдущая экранизация которых как раз вышла в 1994 году и тоже боролась за «Оскара», правда, не в главной номинации. Можно сыграть в небольшую игру: взять почти любую картину из нынешнего списка номинантов и посмотреть, найдутся ли параллели с темами у Земекиса, пусть даже формальные. Допустим, «1917». Мы помним, что Форрест за время своих приключений успел побывать и на войне. «Брачная история»? Обе эти длинные истории — о браке: только в одном случае он не получился, а в другом мог бы не случиться (не забудьте при этом сынишку). «Кролик Джоджо»? Вспомните эпизоды с детством Форреста, когда он получал жизненные уроки от мамы о том, что значит быть хорошим и как надо относиться к людям, — примерно об этом говорит и Вайтити. При желании можно найти точки пересечения с «Джокером», отталкиваясь от темы «игр разума»: что Форрест, что Артур Флек — это люди, отличающиеся от остальных (не забудьте при этом важную роль матери в истории). А что насчет «Однажды в... Голливуде»? Тоже вполне наводящие на сравнение мотивы. Тарантино, с которым Земекис как раз соперничал в год выхода «Криминального чтива», выбирает в качестве фона для героев Питта и Ди Каприо реальных деятелей из мира кино. С Форрестом происходит ровно то же самое, только масштаб его исторических похождений доходит аж до уровня американских президентов и Элвиса. И вообще, кто был круче в 60-ые: Стив МакКуин или Джон Кеннеди? Что касается «Ирландца», то здесь не обойтись без того, что в основном и обсуждают в контексте Скорсезе — технология омоложения актеров через цифровой грим, который, кажется, готов победить традиционные кисти, краски, а также накладные носы, усы и вставные челюсти из запасов художника по гриму. 

Быть или не быть?

«Форрест Гамп», возможно, предсказал сегодняшнюю тенденцию «воскрешения» знаменитостей для нового появления на экране — пиком этого станет обещанное возвращение Джеймса Дина в 2020 году, но уже не качестве самого себя, актера реального, а в одной из ролей военной драмы «В поисках Джека» в качестве актера играющего. Трудно сказать, зачем идти на подобные сложности, и выглядеть это должно как минимум жутко (здесь впору вспомнить об эффекте зловещей долины), но теперь, как по волшебству, можно омолаживать семидесятилетних стариков или продолжать использовать героев в саге о далекой-далекой галактике. С помощью deep fake в интернете можно даже заменить Кристиана Бэйла на Тома Круза в «Американском психопате», Джека Николсона на Джима Керри в «Сиянии», а Форреста и Дженни на Киану Ривза — кому пришло в голову, что это будет хорошей идеей…

Становится труднее разобраться, в виде кого возвращаются эти привидения: под маской CGI или под слоем грима, как Генри Томас в «Докторе Сон» или Роберт Карлайл в «Yesterday» Дэнни Бойла, сыгравший постаревшего Джона Леннона. 

Между тем, в «Форресте Гампе» Леннон, как и положено в соответствии с историей, погибает в 1980 году и вместе с этим — чудесным образом возвращается к жизни на несколько мгновений по воле Земекиса, который, используя архивную запись с музыкантом и компьютерные спецэффекты, дает ему возможность встретиться с Форрестом, хотя предотвратить роковой выстрел Марка Чэпмана, увы, невозможно. Равно как и не дать случиться убийству Кеннеди: улыбающийся американский президент тоже состоит из эффектного, но хрупкого арсенала фокусника-иллюзиониста.

Время идет своим чередом, и у Форреста есть способность двигаться только вместе с ним и только вперед (хотя Земекис хитро поступает со зрителем, отводя рассказам Форреста, на которых строится фильм, ретроспективную функцию, а затем вдруг продолжая линию настоящего, когда Форрест срывается со скамейки в поисках Дженни), поэтому можно, например, спровоцировать Уотергейтский скандал, но нельзя изменить ход истории. Однако Земекис из фильма в фильм не очень хочет с этим мириться и пытается обмануть время, что он и его персонажи делают во втором по значимости проекте после «Форреста Гампа», трилогии «Назад в будущее» («Кто подставил кролика Роджера» стоит где-то очень близко). А в какой-то момент режиссер, видимо, решил и вовсе остановить процессы человеческого старения, что пришлось бы по вкусу героиням его черной комедии «Смерть ей к лицу», и практически на все 2000-ые ушел в чрезвычайно комфортный для этого мир технологии motion-capture — шаг абсолютно логичный, если рассматривать его в этом ключе. 

Первые шаги 

Кто знает, если бы не Джон Леннон и не битломания, то Роберт Земекис, возможно, и не стал бы режиссером. Первая помощь со стороны музыки «Битлз» пришла тогда, когда в начале 70-х он решил поступить в киношколу при Университете Южной Калифорнии, куда он подал короткометражку по мотивам песни «Golden Slumbers». Там он встретил Боба Гейла, будущего соавтора и сценариста трилогии «Назад в будущее». Вкусы двух друзей помогли им сблизиться, и они же их отделили от остальных студентов в группе. Земекис вспоминал, что они с Гейлом, в отличие от других, никогда не были фанатами французской новой волны и не хотели делать арт-кино, как европейское. Они увлекались фильмами про Джеймса Бонда, Уолтом Диснеем и Клинтом Иствудом и хотели снимать кино в Голливуде. Во время учебы двадцатилетний режиссер снял короткометражную работу «Лифт» — замечательную историю о том, как обычная жизнь некоего мужчины становится необычной благодаря лифту. В фильме, через кадры с циферблатом наручных часов и механическим будильником, впервые возникает единственный и неповторимый герой двух самых важных фильмов — время.

После того как сатирическая короткометражная комедия Земекиса о военной муштре «Поле чести» (1973) получила студенческий приз в киношколе, на молодого постановщика обратил внимание Стивен Спилберг, и спустя несколько лет он помог ему осуществить проект под названием «Я хочу держать тебя за руку» (1978). В нем смешались излюбленные битлы, лифты и игры со временем. Действие в фильме происходит в 1964 году, в период расцвета битломании в США, и представляет собой один день из жизни американских подростков, мечтающих попасть на телевизионный концерт «Битлз». Они пытаются наперегонки со временем достать желанные билеты до того, как начнется шоу. Пока еще за кадром появляется Элвис, гостивший в доме Форреста. Его имя используется как арифметическое сравнение: «Эти парни из Ливерпуля — Элвис, помноженный на четыре». В «Я хочу держать тебя за руку», помимо обращения к славным 1960-м, начинаются эксперименты Земекиса с использованием исторических личностей. Он остроумно прячет музыкантов за телеэкраны, на которых идет реальное выступление на шоу Эда Салливана, разворачивает их спинами к зрителю, показывает их ботинки от лица прячущейся под кроватью героини Нэнси Аллен. В конце, после выступления, он сажает битлов на катафалк, который спешно уезжает от толпы фанаток, — но все четверо, слава богу, еще живы, а знак воспринимается как поминки по уже закатившейся битломании.

На дороге

Земекис любит машины почти так же, как часы: нередко он объединяет эти вещи и превращает машину в символ времени («Черт возьми, Док, ты сделал машину времени из DeLorean!»). Так, его второй фильм назывался «Подержанные автомобили» (1980), он вызвал восторг у критиков, но провалился в прокате, как и «Я хочу держать тебя за руку». Название этой не самой известной в фильмографии Земекиса картины, тем не менее, отлично подходит для описания его повторяющихся фишек. Можно вспомнить мультяшное такси Бенни из «Кто подставил кролика Роджера» или машину из «Изгоя», которую герой Тома Хэнкса получает обратно спустя несколько лет, проведенных на острове, или затонувший автомобиль из «Что скрывает ложь», который хранит в себе призрак убитой девушки. И это не говоря о переделанной DeLorean или стильных ретро-машинах из «Назад в будущее». В «Форресте Гампе» роль проводника во времени играет городской автобус, заставляющий Форреста сидеть на скамейке в его ожидании и возвращаться назад к прошлому, и школьный, на котором, как и его отец тридцать лет назад, уезжает Форрест-младший, тем самым закольцовывая круговорот событий. 

Можно также вспомнить несчастливый «Порше 550», он же «маленький ублюдок», который герой Брюса Уиллиса угоняет у Джеймса Дина в черной комедии об эликсире молодости «Смерть ей к лицу» — вот и еще одна земекисовская знаменитость в дополнение к музыкантам. Не забыть бы еще про Чака Берри, который бесплотно появляется не только в «Назад в будущее», но и в «Изгое», когда из динамиков для героя Тома Хэнкса звучит рождественский хит «Run Rudolph Run» — практически «Run, Forrest, run!». В числе остальных звезд в фильме «Смерть ей к лицу» мелькнули Джим Моррисон, Энди Уорхолл, Мэрилин Монро (помните, ее фотография появлялась в «Форресте Гампе» на раковине в президентской туалетной комнате?), Грета Гарбо и — как же без него — Элвис, на этот раз подстроивший свою гибель.

В фильмах Земекиса время всегда проходит огромными скачками, зачастую съедая одним коротким титром массу произошедшего. Это, например, титр «четыре года спустя» в «Изгое» (кстати, ради того, чтобы Том Хэнкс смог принять соответствующий вид и отрастить густую бороду островитянина, Земекису пришлось прервать съемки на год; в этом промежутке он успел снять «Что скрывает ложь») или титры «семь лет спустя», а затем «еще семь лет спустя» в «Смерть ей к лицу» — ближе к финалу и вовсе появится надпись «тридцать семь лет спустя». В «Форресте Гампе», как и в «Назад в будущее», перед нами проходят события нескольких десятков лет, которые останавливаются в 1982 году. У Земекиса время неумолимо заставляет актеров менять возрастной грим, оглушительным колокольным звоном бьет по ушам Дока Брауна или Эбенезера Скруджа, заявляя о своих правах, стирая из реальности. Без шуток, в этом случае одним из самых ярких кадров за всю карьеру постановщика можно назвать снятие мемориальной плиты с Лениным в невыносимо клюквенном прологе «Изгоя»!

Стиль по праву передачи

Для режиссера один из способов обхитрить время — обыграть его при помощи уловок, отсылок, облечь во что-то еще, чтобы суметь вернуть утраченные часы. Земекис неоднократно проявлял себя как талантливый и чуткий стилизатор. «Подержанные автомобили» и «Роман с камнем» можно считать данью уважения классическим голливудским комедиям, вроде тех, что снимал Ховард Хоукс, «Назад в будущее» с ностальгией вспоминает молодежные 1950-ые и их бунтарей без причин, «Кто подставил кролика Роджера» и «Смерть ей к лицу» обрабатывают каноны и клише нуара, а «Что скрывает ложь» частично играет на хичкоковском поле. Что же касается «Форреста Гампа», то тут явно чувствуется дух Фрэнка Капры, автора одной из самых важных американских лент — «Эта замечательная жизнь». Земекис, как и Капра, — такой же оптимист, слегка моралист, любитель чудес и создатель образа всенародного американского героя, честного и прямого. Форрест Гамп явно пришел из этого кинематографа, где подобных парней до Тома Хэнкса играли Джеймс Стюарт и Гэри Купер (кому-то в голову даже пришла мысль смонтировать трейлер «Форреста Гампа», если бы он вышел в конце сороковых, посмотрите), утверждавшие стойкость и жизнелюбие. 

Для подобного фильма нет лучшего проводника по американской истории, чем Форрест. Он, со своим разумом, лишенный цинизма, предрассудков и органически нерасположенный ко лжи, и есть само беспристрастное время, сама история, идущая вперед. Здесь редко встречаются часовые циферблаты или электронные табло, потому что Форрест сам свидетельствует обо всех событиях, он их примета и, по версии Земекиса, причина.

В начале «Изгоя», своеобразном отражении «Форреста Гампа», Чак Ноланд произносит речь: «Время к нам беспощадно. Ему безразлично, здоровы мы или больны, голодны или пьяны, русские мы, американцы или марсиане. Оно как огонь — может согреть нас или уничтожить. По часам мы живем и умираем». Образы Тома Хэнкса здесь как бы дублируются: Форрест через всю жизнь пронес воспоминания о Дженни, а Чака Ноланда, очутившегося на острове, поддерживали карманные часы с фотографией любимой девушки. В финале «Форреста Гампа» герой, ссылаясь на слова мамы, говорит, что смерть — это тоже часть жизни. Пожалуй, подобной обезоруживающей правдивой простоты иногда не хватает.

Годы идут, все вокруг меняется, но только не Форрест. Он, как и герой Джеймса Стюарта в «Эта замечательная жизнь», существует в двух возрастах: начинал мальчишкой, а дальше все то же неизменное лицо. Свернутые планы на сиквел — у оригинального романа вышла вторая часть «Gump&Co», по которой и собирались ставить продолжение, — позволили ему существовать в том виде, в каком он появился в 1994 году и в котором он появляется перед зрителями сейчас. В финале Форрест, как и в начале, все сидит и не двигается с места, возможно, ожидая нового чуда на свою долю. А может, он просто хочет встретить сына из школы, нового Форреста Гампа.

Пробег на дистанцию в двадцать пять лет (все-таки уже двадцать шесть) — это отличный результат. Снимая фильм об американской истории глазами простого человека, Земекис тем самым занял в ней собственное место и прочно там обосновался, сумев договориться с бесконечно бегущим временем: видимо, режиссер все-таки знает его секрет.