Пол Шредер: Медленное кино медленно умирает

12.01.2019
Интервью Пола Шредера, режиссера, сценариста и исследователя кино Брессона, Одзу и Дрейера, в котором он размышляет об истории развития медленного кино, его связи с трансцендентальным стилем и не столь радужном будущем

В преддверии своей лекции в культурном центре TIFF Bell Lightbox режиссер фильмов «Каньоны» и «Человек человеку волк» объясняет, почему одержимость артхауса медлительностью исчерпывает себя

Кевин Ритчи, 30 марта 2017 года

Пол Шредер

Пол Шредер срежиссировал более 20 фильмов, но все еще более известен в качестве сценариста. Он написал 4 фильма для своего друга Мартина Скорсезе, включая «Таксиста» и «Бешеного быка», и одновременно пошел по непредсказуемому пути режиссера-автора с такими фильмами, как «Конвейер», «Американский жиголо», «Патти Херст» и «Скорбь».

Но, прежде чем стать сценаристом или режиссером, Шредер был кинокритиком и в 24 года написал знаковое исследование «Трансцендентальный стиль в кино», только-только выпустившись из киношколы.

Описывая себя как плод Кальвинистской Реформаторской Церкви и протеже влиятельного критика Полин Кейл, на исследование Шредер был вдохновлен теологической эстетикой в реалистичных фильмах поствоенных режиссеров вроде Робера Брессона, Ясудзиро Одзу и Карла Дрейера, которые, как он утверждает, сместили фокус с сюжета на время и то, как оно выражает духовные состояния.

В его последних фильмах предыстория необязательно очевидна, как в небезызвестном (и противоречивом) эротической нуаре «Каньоны» с Линдси Лохан или в «Человек человеку волк», эксцентричной криминальной картине с Николасом Кейджем о похищении ребенка, которое идет наперекосяк.

В следующем году [в 2018 – прим.пер.] Издательство Калифорнийского Университета выпустит обновленную версию его книги 1972 года, которая будет содержать новое эссе о том, как трансцендентальный стиль с течением времени эволюционировал в так называемое «медленное кино».

 Обложка нового издания «Трансцендентального стиля в кино» Пола Шредера

Медленное кино, пишет Шредер, – это ответвление арт-кино, характеризующееся плоской актерской игрой и визуальным рядом, подчеркнутыми звуковыми эффектами, немногочисленными музыкальными вставками и диалогами, минимальными движениями камеры, отложенным монтажом и щедро наполненное длинными планами.

В то время как скорость и супергерои доминируют в мультиплексах, медленное кино оккупировало артхаусный сектор. За последние 10 лет оно стало настолько популярным, что ему посвящают научные конференции, книги, фестивали и даже VOD-сервисы. Хотя Шредер убежден, что медленное кино медленно умирает.

Список режиссеров медленного кино длинный и разнообразный: Келли Райхардт, Цай Минлян, Апитчатпон Вирасетакул, Лав Диас, Нури Бильге Джейлан, Шанталь Акерман, Гай Мэддин, Клэр Дени, Педро Коста, Жан-Мари Штрауб и Даниэль Юйе, Александр Сокуров, Бела Тарр, Брюно Дюмон, Аббас Киаростами и София Коппола.

Трансцендентальный стиль использует похожие приемы, но он необязательно медленен. Для медленного кино неотъемлемы длинные планы. «Киноприемы нужны, чтобы “попасть туда”», – пишет Шредер, – «чтобы рассказать историю, объяснить действие, вызвать эмоцию; тогда как длинные планы нужны, чтобы “быть здесь”».

Когда фокус смещен с сюжета и поясняющих диалогов, зрителю достается тяжелая работа. «Мы не только заполняем пробелы – мы создаем новые», – пишет он.

Несмотря на то, что он является авторитетом в области самого сложного кино, Шредер только сейчас решил попробовать себя в новом направлении. После обеда с Павлом Павликовским, польским режиссером «Иды» (фильма-лауреата «Оскара» с отпечатком трансцендентального стиля), он решил, что его новый фильм, «Дневник пастыря» с убитым горем священником в исполнении Итана Хоука, станет его первым шагом в сторону медленного кино.

«Дневник пастыря»

Дневник пастыря / First Reformed (2017)

Почему именно сейчас хороший момент, чтобы поговорить о медленном кино?

Возможно, медленное кино исчерпывает себя. Оно все ближе подбирается к художественным галереям и музеям. В нем было много интересных событий за последние 10 лет, но сейчас новизна прошла, и люди уже не так заворожены им, как были, когда медлительность действительно использовалась в качестве новой концепции кинематографического времени.

Фильммейкеры перестали быть изобретательными?

Это тупик. Кто-то заходит в комнату, закрывает дверь, и ты ждешь 10 секунд: это один тип медленного кино. Потом кто-то заходит в комнату, закрывает дверь, и ты ждешь минуту. А что будет, если ждать придется час? Жаль, что они не делают такое в формате арт-инсталляции.

Почему прошедшие 10 лет были столь плодотворными?

Медленное кино стало очень модным. Особенно модным оно было во множестве небольших [стран], потому что такие фильмы стоят немного, так что вы можете отметиться на международной фестивальной арене и получить финансирование от вашего местного правительства. Поэтому такие фильмы появляются в странах вроде Филиппин, Таиланда или Аргентины, а не в Америке.

Видите ли вы признаки этого течения в каких-нибудь американских режиссерах?

В трилогии Гаса Ван Сента – «Джерри», «Слон» и «Последние дни» – и в некоторых фильмах Келли Райхардт. Эти фильмы ближе всего к мейнстримным представителям течения. Но галереи заполнены подобным. Нельзя больше прийти в музей или галерею и не увидеть там фильм.

«Слон» Гаса Ван Сента

Слон / Elephant (2003)

Есть ли что-то интересное в том, как американцы интерпретируют медленное кино?

Нет. Они все разные, но все вращаются вокруг одних и тех же приемов и одной и той же идеи времени и длительности. Что будет, если не сделать монтажную склейку? Когда вы просто ждете, а зритель начинает осознавать, что его опыт просмотра становится частью опыта самого фильма? Ваше осознание этого времени, его длительности становится частью опыта. Обычно фильмы так не работают, поскольку пытаются убедить вас в обратном.

Все еще можно обнаружить фрагменты трансцендентального стиля. Он был предтечей медленного кино, но не был настолько медленным. Такие отличные фильмы, как «Безмолвный свет» (Рейгадас, 2007), ближе к трансцендентальному стилю, чем к медленному кино, но сейчас их валят в одну кучу медленного кино. Я только что закончил свой фильм [«Дневник пастыря»], который попытался сделать тихим. Предыдущий фильм [«Человек человеку волк»] был предельно агрессивным и грубым. Его девизом было: давайте никогда не будем скучными. Сейчас я монтирую, и моя мантра звучит так: как использовать скуку для достижения наилучшего эффекта?

«Безмолвный свет» Карлоса Рейгадаса

Безмолвный свет / Luz silenciosa / Stellet Licht (2007)

А не слишком ли большой упор делается на сюжет? Терренс Малик упомянут в вашем эссе, а его критики постоянно говорят об отсутствии у него сюжета.

Малик – часть этой вселенной. Но вы можете видеть, как у него кончается бензин, пока его машина катится по дороге. Я не думаю, что такого рода медленное кино ждет великое будущее. Чем ближе оно подходит к своему пределу, тем ближе тупик.

А много ли режиссеров, которые способны не зацикливаться на сюжете и одновременно не использовать приемы медленного кино?

Мы живем в мире, наполненном нарративами. Сколько часов нарратива вы наблюдали по сравнению с вашим отцом или детьми? Я просто предполагаю, что ваш отец, возможно, наблюдал 10 000 часов, а вы – возможно, 100 000 часов. Существует не так много сюжетов. В какой-то момент нарратив действительно утомляет, и ты говоришь кому-то: «У меня есть идея фильма о четырех лесбиянках, плывущих на лодке». А тебе отвечают: «О! Ты имеешь в виду ту идею о четырех лесбиянках, плывущих на лодке!» Уже нет такого количества новых идей.

В итоге люди начинают по-разному использовать время. Одно направление, в котором движется мир кино, – это сверхскорость. Мы уже натренировали свои мозги воспринимать изображение на таком уровне. И теперь, когда вы смотрите фильм, сделанный 30 лет назад, вы думаете, что это медленный фильм. Сейчас фильмы монтируются и вообще создаются гораздо быстрее. Одна из реакций на этот тренд – идти противоположным путем. Если кто-то движется из одной точки в другую, пусть он идет очень медленно. Это такой импульс против монтажа по принципу блицкрига, тренда, заданного Тони Скоттом. Не думаю, что в его фильме «Домино» хоть одно предложение заканчивалось до монтажной склейки.

Вы высказывали восхищение по поводу фильмов Ксавье Долана и его стильного монтажа.

Его фильмы не про скорость. Что он делает, так это использует контрастные стили внутри одного фильма. Это еще один тренд кино, и это именно то, что я сделал в «Человек человеку волк». «Дневник пастыря» – совсем другое дело, в нем я придерживаюсь очень строгого стиля.

Ксавье Долан

Ксавье Долан

Возможно ли сделать духовный фильм, не замедляя время?

Не думаю, что духовность может быть быстрой. Вся концепция духовности заключается в замедлении. Это как сказать: можем ли мы быстренько помедитировать?

Идея духовности включает в себя отход от водоворота событий и от вихря действия и сопереживания. Действие и сопереживание – два главнейших орудия фильммейкера. Поэтому мы зовем фильмы движущимися изображениями: изображение порождает сопереживание, а движение – движение. Так что произойдет, если вы скажете: «Я собираюсь показать бездействие и героев, у которых отсутствует личность и которым вы не сможете сопереживать»? Вы будете сражаться с киномедиумом и его сильными моментами. Очевидно, немногие пытаются идти таким путем, ведь это не самое прибыльное предприятие.

Чтобы пойти в этом направлении, вам нужно быть готовым, что люди не выдержат и будут уходить с ваших фильмов. Это страшное ощущение, потому что каждый ваш инстинкт фильммейкера настроен на то, чтобы любыми способами удерживать людей в кинотеатрах. Для фильммейкера гораздо труднее не двигать камеру, чем двигать ее.

Так что, нормально, если такие фильмы будут продолжать создаваться, но демонстрироваться они будут только в галереях?

Экономика кино точно такая же, как экономика любой другой индустрии, вроде звукозаписывающего бизнеса или живописи. Многие ли художники зарабатывают этим себе на жизнь? Может, 5%? В кино то же самое. Раньше было по-другому: если ты делаешь фильмы, ты зарабатываешь, ведь они были такими дорогими в производстве, что оплачивали работу всей команды. Теперь фильм может не принести ничего или вовсе убытки.

Это рефлексия по поводу той ценности, которой мы наделяем фильмы сейчас в отличие от прошлого?

Это имеет отношение ко всей культуре. Фильмы были местом встречи культуры, как и музыка. Сейчас такого нет. Нет центра. Все стало раздробленным. Не будет другого Уолтера Кронкайта [американский телеведущий вечернего выпуска новостей CBS – прим.пер.], не будет другого Джонни Карсона [многолетний ведущий телепрограммы «Сегодня вечером» на NBC – прим.пер.], не будет другого Брюса Спрингстина. Больше никогда не будет одной центральной фигуры, и фильмы тоже не будут занимать такого места.

С учетом всей нынешней политической суматохи, не кажется ли вам, что люди обращаются к художникам так же, как обращались в прошлом?

Ох, парень, это сложный вопрос. Я не знаю. Посмотрим, что будет в следующем году. Я не могу ответить на этот вопрос. Я бы хотел верить в это, но, если измерить температуру культуры, она стремится вниз.


Оригинал интервью: NOW Magazine

Перевод Александры Веселовой специально для Иноекино

в кинотеатрах c 17 января 2019
Наше время / Nuestro tiempo
Мексика, Франция, Германия, Дания, Швеция. 2018

Режиссер: Карлос Рейгадас
В главных ролях: Наталия Лопес, Карлос Рейгадас, Фил Бёрджес, Рут Рейгадас, Элеасар Рейгадас
Хронометраж: 173 мин.
18+
в кинотеатрах c 17 января 2019
'